ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
------------------------------------------------
© Фото из личного архива
"Талантливый человек талантлив во всём", и сегодняшняя гостья портала «Окно в Россию» Светлана Дион яркий тому пример. Будучи балериной, она неожиданно для себя начала писать стихи и романы: "Все началось в 96-м году, в ночь, когда умер Иосиф Бродский. Я вдруг проснулась среди ночи и начала писать стихи. Словно кто-то кран открыл..."
Profile: Svetlana Deon, поэтесса, писатель, балерина, Россия-США-Испания
- Светлана, если бы я попросила Вас в нескольких словах выразить свою суть, что бы Вы мне сказали?
- Давайте я отвечу четырьмя поэтическими строчками:
«А в доме я... и я, и моя муза,
то прозу мне подарит, то стихи,
в Испании зовут меня Ла Руса,
а имя русское лежит на дне строки».
Вы, наверное, хотели узнать кто я, как я себя определю: балерина, поэтесса, писатель?.. Я долго думала об этом, но ответа нет. Более близко к истине и искренне будет, если скажу, что, скорее всего, я просто поэт в душе, поэт в жизни. А туда уже войдет и то, что ты и писатель, и балерина. Я опоэтизировала жизнь и все ее проявления, всегда стремилась к какой-то поэзии во всем и к любви. «Поэт в душе» - так, наверное, будет самым правильным…
- Ну вот, уже что-то стало понятным. А теперь расскажите, откуда Вы родом?
- Я родилась в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове. Но когда я уезжала, это еще называлось Ленинградом. В моей жизни самым главным, был, скорее всего, балет. Я не только вспоминаю его до сих пор с улыбкой, но все еще и танцую, занимаюсь в балетных классах, практикую. Балету, в общем-то, была посвящена вся моя жизнь и вся моя душа.
- А когда и с чего в Вашей жизни начался балет?
- С четырех лет. Поэтому и самые мои ранние воспоминания всегда были связаны с балетом. У меня даже есть фотография, где я в четыре года сижу в балетной пачке с пальцем во рту и уже (наверное) загадываю это желание. В четыре года в Мариинке я увидела Елену Евтееву в «Лебедином озере» и сказала очень просто, искренне и, в общем-то, определив карту своей судьбы: «Мамочка! Я буду балериной!» Балет был со мной всегда, всю мою жизнь и присутствует сейчас, во второй половине жизни, может быть, в еще более спасительном своем амплуа, ведь жизнь сложная, судьба выпала трудная – потери и утраты... Но балет всегда спасал.
© Фото из личного архива
- Наверное, у каждого человека есть что-то, что является такой спасительной палочкой в тяжелые жизненные моменты.
- У меня всегда был некий «балетный стержень» внутри меня. И еще, конечно вера, я глубоко верующий человек, не религиозный, но верующий. А балет – это для меня воплощение самого прекрасного и магического, что есть на земле.
- Сколько Вам было лет, когда Вы уехали?
- Я уехала подростком, не окончив школы, уехала со своей мамой. Как ни странно, в те времена, когда все уезжали по политическим мотивам, мы покинули страну по личным причинам. Просто у мамы с моим отцом, Царствие им Небесное, были очень сложные отношения. В те времена можно было уехать, только навсегда порвав с родиной - никто же тогда не возвращался, сдавали паспорта. А я уехала, когда моего паспорта мне еще и не выдали – в таком была возрасте. Это было начало восьмидесятых. Мы ехали в Америку, но через Италию. И первый год жизни у нас прошел именно там.
- Вы – подросток, которому нет еще и 16-ти, попадаете из советских 80-х, в капиталистическую Италию. Помните, как воспринимали этот новый мир?
- Да, хорошо помню. Более того, мы посетили тогда Венецию. С тех пор я была не раз в этом городе, и все время сравнивала вот этот первый момент попадания в невероятно красивую Италию, своего рода сказку, со своим взрослым восприятием, после того как пожила в разных странах, много попутешевствовала по миру. Нам, честно говоря, повезло, потому что у нас были очень интересные друзья в Италии, которые крепко стояли на ногах, у них даже был своей собственный самолет. Мы с ними жили, помогали им изучать русский язык. Так что Италия для меня была тогда сказочным местом и, попав туда через много лет, уже в совершенно другом качестве, став своего рода «гражданином мира» после двух эмиграций – американской и испанской, я все равно ощущаю себя там, как обыкновенный турист, и пытаюсь вернуться к тому восприятию молодости, когда все было еще впереди, мир казался загадочным и волшебным...
- После Италии Вы уехали в Америку?
- Да, и вот там как раз создалось впечатление, что на тебя вылили ведро холодной воды. Мы сразу попали в «черный» Бруклин, куда нас поселила община. Там было страшно выйти на улицу - одни негры и огромные кадилаки с орущими магнитофонами, вокруг - жуткое архитектурное уродство, несносная жара и смрад, и 50 долларов в кармане, на которые в местном магазине мы пытались выбрать что-то, чтобы нам месяц можно было бы прокормиться. Такая была тогда наша американская действительность.
- Скажите, через что Вам пришлось пройти, и что помогло пережить все трудности, чтобы сохранить в душе Вашу чистоту?
- Наверное, все-таки и суровое балетное воспитание, и русское воспитание в интеллигентной семье - все-таки у меня мама была врач, которая воспитала меня на томах всемирной литературы. Я любила читать и читала очень много. И вот эта русская закваска, стремление к прекрасному в душе, всегда меня выручали. Конечно, помогло и образование, которое я получила в Колумбийском университете, где я все-таки выбрала бизнес и филологию, хотя всегда стремилась к истории искусств.
Думаю, что литература, духовное самовоспитание на произведениях лучших писателей мира сего наполнили меня в свое время какими-то нравственными, духовными и этическими ценностями. Америку я покинула через много лет, так и не прижившись в ней душой, и моя жизнь как бы разделилась на три части. Первая треть – Россия, вторая треть – Америка и третья – сейчас в Испании. Но всегда в Америке у меня было стремление к Европе, где были духовные ценности, где культура укоренялась веками. Я никогда не стремилась к самоутверждению через деньги, через статус.
Получив высшее образование в Америке, я пошла танцевать, то есть зарабатывать в 30 раз меньше, чем мне предложили сразу по окончании университета в большой корпорации. Вот так, можно сказать, задом наперед в жизни получилось, но сейчас я уверена, что поступила правильно, ведь если человек не следует своей мечте или своему главному зову сердца, то он будет глубоко несчастным. Может быть, я не самая богатая, но внутри с собой нахожусь в согласии. Я не пошла поперек себя. Я и сына своего этому учу: следуй тому, что зовет тебя внутри. Кого-то деньги зовут, и тогда человек счастлив, занимаясь бизнесом. Но если он успешно «делает» деньги, а зовет его что-то другое, он будет несчастным. Главное, чтобы человек следовал тому, к чему его призывает горящий внутри фитилек.
- А как в Вашей жизни появилась Испания?
- Я очень много жила в Европе, из Америки часто ездила и в Англию, и во Францию, и в Испанию. Испания показалась мне просто прекрасным раем. Как-то получилось, что мы с мамой поехали отдыхать в Андалузию. Это был 98-й год, и из огромного металлического и сумасшедшего Нью-Йорка я очутилась в деревне, где весь мир был абсолютно другим: дома белые, маленькие, улочки маленькие, «мерседес» застревал между двумя домами на одной улице. Маленькие люди, овечки… Вдали море, горы… Я тогда писала свой роман и стихи, и сказала: «Мама, я влюбилась в эту деревню, я остаюсь здесь жить и писать». Я тогда как-то ушла от балета на полгода, и написала в Испании свою первую книгу стихов, и залпом роман на 900 страниц. Вот так получилась Испания. В Гранаде, где я не раз бывала по своему бизнесу (создала фирму «Кружево времени» - выставки-продажи испанских исторических украшений для американских музеев), встретила отца своего ребенка, и жила одной ногой в Америке, одной - в Испании. Когда родился сын, я уже жила постоянно под Мадридом.
- Светлана, а Вы достигли каких-то высот в Америке как балерина?
- Я к высотам не стремилась, а стремилась танцевать то, что хотела. В России я этого не смогла получить - мы уезжали как изменники родины, и мне не дали доучиться в последних классах. Наверное, смогла бы достичь большего, если бы у меня был диплом. Я в Штатах танцевала в компании, где работали по контракту из России известные русские балерины, и так мне посчастливилось доучиться и репетировать с великими балеринами: Ириной Колпаковой, Калерией Федичевой, Мариной Ставицкой. И всегда у меня был вот этот комплекс: я никогда не рвалась в лучшие. Но танцевала, мне кажется, неплохо, говорили даже, что хорошо. Балет это тяжелейший труд, и в нем нет предела совершенству. Моя цель была всегда повышать свой уровень и становиться капельку лучше каждый новый день. И я «выросла» и танцевала сольные партии, заветные образы: адажио из «Лебединого озера», из «Корсара», из «Жизели», Шопенианы, Раймонды. И у меня в душе покой, потому что я боролась за свою мечту и станцевала то, что загадала. Так что я не считаю себя признанной, но я сделала максимум того, что можно было бы сделать, наверное, в моей ситуации.
- И вдруг в Вашей жизни появилась поэзия, откуда?
- Для меня это было полной неожиданностью. И по сей день, после седьмой книги стихов и прозы, я воспринимаю это как чудо, и не перестаю благодарить Бога за этот нежданный дар. Все началось в 96-м году, в ночь, когда умер Иосиф Бродский, которого я очень ценю и как человека, и как поэта, (я была близко знакома с людьми, знавшими его лично, очень переживала этот момент вместе с ними). Я среди ночи вдруг проснулась и начала писать первые стихи, и весьма мистические: «Во мгле без времени, без края, туда, куда нам входа нет, пока себя не потеряем, не досчитав у жизни лет». Это были самые первые строки, которые я написала и сама удивилась. У меня был друг, писатель известный (увы, его уже нет в живых), он тогда мне сказал, прочитав те стихи: «Да, это похоже на поэзию». Потом, через какое-то время, я написала роман. Почитав пару страниц, он сказал: «Я не могу поверить, даю тебе паспорт в литературу, пиши, это и по содержанию, и по форме литература, ничего тут не скажешь».
«Таинство росы» (Диптих)
1
А смерти нет,
но есть прощанье —
до новой встречи на земле,
есть тьмы извечное сиянье
и... возвращение к себе,
Когда, уткнувшись в ландыш носом,
ты захмелеешь наяву,
и все ответы на вопросы
слезой росы падут в траву... (Читать далее)
Есть такое явление в природе - вдруг открывается «магический» творческий канал. Откуда-то из некого всеобщего источника нисходит вдохновение, зачастую люди начинают и стихи писать, и рисовать. Я создала МАГИ – Международную Ассоциацию Граждан Искусства в 2006 году в Мадриде, выпустила антологию литераторов «МАГИческое слово».
Организовала немало литературно-музыкальных вечеров, в частности, в посольстве России. А среди наших русскоязычных МАГов много разноплановых творческих людей. Например, известная балерина, мой многолетний друг и репетитор, которая стала писать потрясающие картины. Музыканты стали писателями. Причем все это - на высоком профессиональном уровне. Такое явление внезапного творческого всплеска в душе даже имеет название «кундалини». А в стихах в 1999 году я сама о нем написала так: «Внезапный в душе прокол, воспаление сердца, сотрясенье души». Я считаю, что, наверное, так оно и есть, все заложено внутри нас. Я думаю, просто не все как бы дотягиваются в глубине души до этого. Порой необходим сильный эмоциональный стресс, но у каждого свой путь и свой миг, когда понимаешь, зачем пришел в эту очередную жизнь на земле...
© Фото из личного архива
- Кстати, что Вам больше нравится писать - стихи или прозу?
- Я просто перевожу с языка души в разные формы и на разные языки информацию, текущую из этого щедрого источника вдохновения. И я бы не сказала, что сама выбираю. Было время, когда я писала в Испании, в этой белой деревне. И как-то одновременно из меня вытекали и стихи и проза. У меня было две тетради, да еще компьютер, и я бегала от тетрадки к компьютеру, потом к другой тетради. Я даже смеялась над этим. И был со мной рядом мой друг - писатель, который сам не мог этому поверить и говорил, что у него такое ощущение, что у меня сразу два крана открылись… И это, действительно, такое вот состояние.
- Я знаю, что Вы пишите на русском, английском и испанском. Это тоже «течет» само по себе или это какие-то Ваши переводы?
- Нет-нет. Именно как вы сказали, пишу одно и то же на разных языках, а не перевожу построчно. Я только иногда перевожу. В последнее время решила перевести даже средневековые вирши Иоанна Креста из Сеговии. Сначала сознательно переводила, но потом вдруг все само потекло, как из источника, и довольно мощно вдруг все это прозвучало. Нет, я не перевожу. Я даже половину романа вообще по-английски писала, а потом уже переводила на русский. А в романе героня в разных веках писала те же строки на разных языках в разных своих воплощениях...
- А Вы еще параллельно и танцуете?
- Занимаюсь в балетных классах, остаюсь в форме, но не танцую профессионально, как раньше. Иногда на фестивалях отдельные концертные номера делаю. Хотя, беру свои слова обратно. Вы в точку попали. Я год назад поставила с хореографом Луисом Руффо в его компании Классического балета в Мадриде поэтический балет «Любовь семиликая» по мотивам моего романа «Попрошайка любви». И я его сама станцевала в главной партии в 9 картинах. А в спектакле было 15 картин, где звучали мои стихи, классическая музыка и даже песня на мои стихи из диска музыканта Игоря Тукало «Не дыши без меня». Это было совершенно невероятное слияние поэзии и музыки, танца и личных переживаний. Я танцевала собственную жизнь...
- Какой Вы талантливый человек! Светлана, Вы жили и в Испании, и в Америки, и в Италии. Скажите, на наших людей накладывает отпечаток страна, в которой они живут?
- Безусловно. Вернее, я бы сказала "не накладывает", а, как при сдирании коры с березы, обнажает личность человека у каждого по-своему. Но думаю, что человек, который стремится остаться самим собой, впитывает и перенимает лучшее по его разумению из окружающего мира. И он, как многослойный торт "Наполеон", дополняет себя, а не заменяет себя другой начинкой. Но, наверное, в основе своей мы все остаемся все равно русскими, как бы мы не стремились стать похожими на тех, кто нас окружает в этой стране. А каждая страна несет свою угрозу уничтожить то важное, что мы, наверное, в тайне не хотим потерять. Америка всех делает материальными, эгоистами, я бы даже сказала, холодными и жестокими. В этом я убеждалась не раз. В Испании трудно о чем-то говорить, потому что диаспора очень маленькая. Но здесь, наверное, больше стремление не столько устроиться материально, сколько показать, что ты что-то значишь.
Человек нередко чахнет, когда его недооценивают, или же социальная среда с невысокоразвитой культурой (в целом из-за комплекса собственной неполноценности и попросту зависти) вовсе не дает возможности показать себя и свои таланты, которые зачастую превосходят «местные силы». Так человек искусства может и потерять себя.
Очень многие в Испании не хотят, чтобы их приняли за ту часть русскоязычных – русских или украинцев, которые приехали заработать и уехать. А здесь очень большая прослойка таких людей, работающих на стройке, в домах. И здесь создается некая психологическая ловушка от отсутствия информации у среднего испанца. Всем русскоговорящим здесь приклеивают этикетки: либо ты работаешь с тряпкой у господ - тех же русских или испаноговорящих, либо ты просто приехал с гастролями и уехал обратно, либо замужем за иностранцем. По-другому они нас не воспринимают.
А потом испанцы очень не любят конкуренции. Мой бывший муж лишь подтвердил мои опасения, когда сообщил, что национальный спорт в Испании вовсе не футбол, а зависть. А во Франции, естественно, свой вариант. Там - соревнования между бывшей аристократией старых русских и новых, которые часто выдают себя не за тех, кто есть на самом деле.
Германия очень интересна. Я там часто бываю, у меня там много друзей литераторов. Они сидят, в основном, на пособиях и могут развернуться в творчестве. И там совершенно другая диаспора, интеллигентная, в этой стране интереснее быть писательницей. Так что каждая страна по-своему меняет человека.
- А Вы сами менялись, переезжая из страны в страну?
- Я, наверное, пыталась инстинктивно не поменяться, а усовершенствовать себя путем вбирания того лучшего, что может дать каждая страна, но, никак не меняя себя, не подстраиваясь, чтобы перестать быть русской. Думаю, что я стала человеком мира. Я и не русская, и не испанка, и не американка. Я немного того, другого и третьего, но все-таки с «прежним сердцем из русского детства» и, конечно, с русской душой, и немалую роль в этом сыграли балет и поэзия. На моей странице в Интернете есть фраза, которая и определяет во мне самое сокровенное «Для меня нет большей поэзии, чем балет... А можно ли жить без поэзии?»
http://windowrussia.ruvr.ru/2014_02_10/Dlja-menja-net-bolshej-pojezii-chem-balet-A-mozhno-li-zhit-bez-pojezii-4482/
"Награды Россиянки" . «МК»-Испания 22 окт 2010. Публикация Анонс
Антология М.А.Г.И. «МАГИческое слово»
В Антологии стихи Елены Ерофеевой-Литвинской,
Светланы Дион (Президента М. А. Г. И.), Натальи Лайдинен, Леонида
Колганова, Евгения Степанова, Александры Крючковой, Ольги Моисеевой и
многих других поэтов и прозаиков из разных стран мира.
Спб, «Ретро», 2010. |
КУПИТЬ В "МОСКВЕ"на Тверской
купить в БИБЛИО-ГЛОБУСЕ: Россия США В Москве "Фаланстер"
заказать на URSS.ru
