"Талантливый человек талантлив во всём", и сегодняшняя гостья портала «Окно в Россию»
Светлана Дион яркий тому пример. Будучи балериной, она неожиданно для
себя начала писать стихи и романы: "Все началось в 96-м году, в ночь,
когда умер Иосиф Бродский. Я вдруг проснулась среди ночи и начала писать
стихи. Словно кто-то кран открыл..."
Profile: Svetlana Deon, поэтесса, писатель, балерина, Россия-США-Испания
- Светлана, если бы я попросила Вас в нескольких словах выразить свою суть, что бы Вы мне сказали?
- Давайте я отвечу четырьмя поэтическими строчками:
«А в доме я... и я, и моя муза,
то прозу мне подарит, то стихи,
в Испании зовут меня Ла Руса,
а имя русское лежит на дне строки».
Вы,
наверное, хотели узнать кто я, как я себя определю: балерина, поэтесса,
писатель?.. Я долго думала об этом, но ответа нет. Более близко
к истине и искренне будет, если скажу, что, скорее всего, я просто поэт
в душе, поэт в жизни. А туда уже войдет и то, что ты и писатель, и
балерина. Я опоэтизировала жизнь и все ее проявления, всегда стремилась к
какой-то поэзии во всем и к любви. «Поэт в душе» - так, наверное, будет
самым правильным…
- Ну вот, уже что-то стало понятным. А теперь расскажите, откуда Вы родом?
-
Я родилась в Санкт-Петербурге, на Васильевском острове. Но когда
я уезжала, это еще называлось Ленинградом. В моей жизни самым
главным, был, скорее всего, балет. Я не только вспоминаю его до сих пор с
улыбкой, но все еще и танцую, занимаюсь в балетных классах, практикую.
Балету, в общем-то, была посвящена вся моя жизнь и вся моя душа.
- А когда и с чего в Вашей жизни начался балет?
-
С четырех лет. Поэтому и самые мои ранние воспоминания всегда были
связаны с балетом. У меня даже есть фотография, где я в четыре года сижу
в балетной пачке с пальцем во рту и уже (наверное) загадываю
это желание. В четыре года в Мариинке я увидела Елену Евтееву в
«Лебедином озере» и сказала очень просто, искренне и, в общем-то,
определив карту своей судьбы: «Мамочка! Я буду балериной!» Балет был со
мной всегда, всю мою жизнь и присутствует сейчас, во второй половине
жизни, может быть, в еще более спасительном своем амплуа, ведь жизнь
сложная, судьба выпала трудная – потери и утраты... Но балет всегда
спасал.
© Фото из личного архива
- Наверное, у каждого человека есть что-то, что является такой спасительной палочкой в тяжелые жизненные моменты.
-
У меня всегда был некий «балетный стержень» внутри меня. И еще, конечно
вера, я глубоко верующий человек, не религиозный, но верующий. А балет –
это для меня воплощение самого прекрасного и магического, что есть на
земле.
- Сколько Вам было лет, когда Вы уехали?
-
Я уехала подростком, не окончив школы, уехала со своей мамой. Как ни
странно, в те времена, когда все уезжали по политическим мотивам,
мы покинули страну по личным причинам. Просто у мамы с моим отцом,
Царствие им Небесное, были очень сложные отношения. В те времена можно
было уехать, только навсегда порвав с родиной - никто же тогда
не возвращался, сдавали паспорта. А я уехала, когда моего паспорта мне
еще и не выдали – в таком была возрасте. Это было начало восьмидесятых.
Мы ехали в Америку, но через Италию. И первый год жизни у нас
прошел именно там.
- Вы – подросток, которому нет еще и 16-ти, попадаете из советских 80-х, в капиталистическую Италию. Помните, как воспринимали этот новый мир?
-
Да, хорошо помню. Более того, мы посетили тогда Венецию. С тех пор я
была не раз в этом городе, и все время сравнивала вот этот первый момент
попадания в невероятно красивую Италию, своего рода сказку, со своим
взрослым восприятием, после того как пожила в разных странах, много
попутешевствовала по миру. Нам, честно говоря, повезло, потому что у нас
были очень интересные друзья в Италии, которые крепко стояли на ногах, у
них даже был своей собственный самолет. Мы с ними жили, помогали им
изучать русский язык. Так что Италия для меня была тогда сказочным
местом и, попав туда через много лет, уже в совершенно другом качестве,
став своего рода «гражданином мира» после двух эмиграций – американской и
испанской, я все равно ощущаю себя там, как обыкновенный турист, и
пытаюсь вернуться к тому восприятию молодости, когда все было еще
впереди, мир казался загадочным и волшебным...
- После Италии Вы уехали в Америку?
-
Да, и вот там как раз создалось впечатление, что на тебя вылили
ведро холодной воды. Мы сразу попали в «черный» Бруклин, куда нас
поселила община. Там было страшно выйти на улицу - одни негры и
огромные кадилаки с орущими магнитофонами, вокруг - жуткое
архитектурное уродство, несносная жара и смрад, и 50 долларов в кармане,
на которые в местном магазине мы пытались выбрать что-то, чтобы нам
месяц можно было бы прокормиться. Такая была тогда наша
американская действительность.
- Скажите, через что Вам пришлось пройти, и что помогло пережить все трудности, чтобы сохранить в душе Вашу чистоту?
-
Наверное, все-таки и суровое балетное воспитание, и русское воспитание в
интеллигентной семье - все-таки у меня мама была врач, которая
воспитала меня на томах всемирной литературы. Я любила читать и читала
очень много. И вот эта русская закваска, стремление к прекрасному
в душе, всегда меня выручали. Конечно, помогло и образование, которое
я получила в Колумбийском университете, где я все-таки выбрала бизнес
и филологию, хотя всегда стремилась к истории искусств.
Думаю,
что литература, духовное самовоспитание на произведениях лучших
писателей мира сего наполнили меня в свое время какими-то
нравственными, духовными и этическими ценностями. Америку я покинула
через много лет, так и не прижившись в ней душой, и моя жизнь как бы
разделилась на три части. Первая треть – Россия, вторая треть – Америка и
третья – сейчас в Испании. Но всегда в Америке у меня было стремление к
Европе, где были духовные ценности, где культура укоренялась веками. Я
никогда не стремилась к самоутверждению через деньги, через статус.
Получив
высшее образование в Америке, я пошла танцевать, то есть зарабатывать в
30 раз меньше, чем мне предложили сразу по окончании университета
в большой корпорации. Вот так, можно сказать, задом наперед в
жизни получилось, но сейчас я уверена, что поступила правильно, ведь
если человек не следует своей мечте или своему главному зову сердца, то
он будет глубоко несчастным. Может быть, я не самая богатая, но внутри
с собой нахожусь в согласии. Я не пошла поперек себя. Я и сына своего
этому учу: следуй тому, что зовет тебя внутри. Кого-то деньги зовут, и
тогда человек счастлив, занимаясь бизнесом. Но если он успешно
«делает» деньги, а зовет его что-то другое, он будет несчастным.
Главное, чтобы человек следовал тому, к чему его призывает горящий
внутри фитилек.
- А как в Вашей жизни появилась Испания?
-
Я очень много жила в Европе, из Америки часто ездила и в Англию, и во
Францию, и в Испанию. Испания показалась мне просто прекрасным
раем. Как-то получилось, что мы с мамой поехали отдыхать в Андалузию.
Это был 98-й год, и из огромного металлического и сумасшедшего Нью-Йорка
я очутилась в деревне, где весь мир был абсолютно другим: дома
белые, маленькие, улочки маленькие, «мерседес» застревал между двумя
домами на одной улице. Маленькие люди, овечки… Вдали море, горы… Я
тогда писала свой роман и стихи, и сказала: «Мама, я влюбилась в эту
деревню, я остаюсь здесь жить и писать». Я тогда как-то ушла от балета
на полгода, и написала в Испании свою первую книгу стихов, и залпом
роман на 900 страниц. Вот так получилась Испания. В Гранаде, где я не
раз бывала по своему бизнесу (создала фирму «Кружево времени» -
выставки-продажи испанских исторических украшений для американских
музеев), встретила отца своего ребенка, и жила одной ногой в Америке,
одной - в Испании. Когда родился сын, я уже жила постоянно под Мадридом.
- Светлана, а Вы достигли каких-то высот в Америке как балерина?
-
Я к высотам не стремилась, а стремилась танцевать то, что хотела.
В России я этого не смогла получить - мы уезжали как изменники родины,
и мне не дали доучиться в последних классах. Наверное, смогла бы
достичь большего, если бы у меня был диплом. Я в Штатах танцевала в
компании, где работали по контракту из России известные русские
балерины, и так мне посчастливилось доучиться и репетировать с великими
балеринами: Ириной Колпаковой, Калерией Федичевой, Мариной Ставицкой. И
всегда у меня был вот этот комплекс: я никогда не рвалась в лучшие. Но
танцевала, мне кажется, неплохо, говорили даже, что хорошо. Балет это
тяжелейший труд, и в нем нет предела совершенству. Моя цель была всегда
повышать свой уровень и становиться капельку лучше каждый новый день. И я
«выросла» и танцевала сольные партии, заветные образы: адажио из
«Лебединого озера», из «Корсара», из «Жизели», Шопенианы, Раймонды. И у
меня в душе покой, потому что я боролась за свою мечту и станцевала то,
что загадала. Так что я не считаю себя признанной, но я сделала максимум
того, что можно было бы сделать, наверное, в моей ситуации.
- И вдруг в Вашей жизни появилась поэзия, откуда?
-
Для меня это было полной неожиданностью. И по сей день, после седьмой
книги стихов и прозы, я воспринимаю это как чудо, и не
перестаю благодарить Бога за этот нежданный дар. Все началось в 96-м
году, в ночь, когда умер Иосиф Бродский, которого я очень ценю и
как человека, и как поэта, (я была близко знакома с людьми, знавшими
его лично, очень переживала этот момент вместе с ними). Я среди ночи
вдруг проснулась и начала писать первые стихи, и весьма мистические: «Во
мгле без времени, без края, туда, куда нам входа нет, пока себя не
потеряем, не досчитав у жизни лет». Это были самые первые строки,
которые я написала и сама удивилась. У меня был друг, писатель известный
(увы, его уже нет в живых), он тогда мне сказал, прочитав те стихи:
«Да, это похоже на поэзию». Потом, через какое-то время, я написала
роман. Почитав пару страниц, он сказал: «Я не могу поверить, даю тебе
паспорт в литературу, пиши, это и по содержанию, и по форме литература,
ничего тут не скажешь».
«Таинство росы» (Диптих)
1
А смерти нет,
но есть прощанье —
до новой встречи на земле,
есть тьмы извечное сиянье
и... возвращение к себе,
Когда, уткнувшись в ландыш носом,
ты захмелеешь наяву,
и все ответы на вопросы
слезой росы падут в траву... (Читать далее)
Есть
такое явление в природе - вдруг открывается «магический» творческий
канал. Откуда-то из некого всеобщего источника нисходит вдохновение,
зачастую люди начинают и стихи писать, и рисовать. Я создала МАГИ –
Международную Ассоциацию Граждан Искусства в 2006 году в Мадриде,
выпустила антологию литераторов «МАГИческое слово».
Организовала
немало литературно-музыкальных вечеров, в частности, в посольстве
России. А среди наших русскоязычных МАГов много разноплановых творческих
людей. Например, известная балерина, мой многолетний друг и репетитор,
которая стала писать потрясающие картины. Музыканты стали писателями.
Причем все это - на высоком профессиональном уровне. Такое явление
внезапного творческого всплеска в душе даже имеет название «кундалини». А
в стихах в 1999 году я сама о нем написала так: «Внезапный в душе
прокол, воспаление сердца, сотрясенье души». Я считаю, что, наверное,
так оно и есть, все заложено внутри нас. Я думаю, просто не все как бы
дотягиваются в глубине души до этого. Порой необходим сильный
эмоциональный стресс, но у каждого свой путь и свой миг, когда
понимаешь, зачем пришел в эту очередную жизнь на земле...
© Фото из личного архива
- Кстати, что Вам больше нравится писать - стихи или прозу?
-
Я просто перевожу с языка души в разные формы и на разные
языки информацию, текущую из этого щедрого источника вдохновения. И я бы
не сказала, что сама выбираю. Было время, когда я писала в Испании, в
этой белой деревне. И как-то одновременно из меня вытекали и стихи и
проза. У меня было две тетради, да еще компьютер, и я бегала от тетрадки
к компьютеру, потом к другой тетради. Я даже смеялась над этим. И был
со мной рядом мой друг - писатель, который сам не мог этому поверить
и говорил, что у него такое ощущение, что у меня сразу два крана
открылись… И это, действительно, такое вот состояние.
- Я знаю, что Вы пишите на русском, английском и испанском. Это тоже «течет» само по себе или это какие-то Ваши переводы?
-
Нет-нет. Именно как вы сказали, пишу одно и то же на разных языках, а
не перевожу построчно. Я только иногда перевожу. В последнее
время решила перевести даже средневековые вирши Иоанна Креста из
Сеговии. Сначала сознательно переводила, но потом вдруг все само
потекло, как из источника, и довольно мощно вдруг все это прозвучало.
Нет, я не перевожу. Я даже половину романа вообще по-английски писала, а
потом уже переводила на русский. А в романе героня в разных веках
писала те же строки на разных языках в разных своих воплощениях...
- А Вы еще параллельно и танцуете?
-
Занимаюсь в балетных классах, остаюсь в форме, но не
танцую профессионально, как раньше. Иногда на фестивалях отдельные
концертные номера делаю. Хотя, беру свои слова обратно. Вы в точку
попали. Я год назад поставила с хореографом Луисом Руффо в его компании
Классического балета в Мадриде поэтический балет «Любовь
семиликая» по мотивам моего романа «Попрошайка любви». И я его сама
станцевала в главной партии в 9 картинах. А в спектакле было 15 картин,
где звучали мои стихи, классическая музыка и даже песня на мои стихи из
диска музыканта Игоря Тукало «Не дыши без меня». Это было совершенно
невероятное слияние поэзии и музыки, танца и личных переживаний. Я
танцевала собственную жизнь...
- Какой Вы талантливый человек! Светлана, Вы жили и в Испании, и в Америки, и в Италии. Скажите, на наших людей накладывает отпечаток страна, в которой они живут?
-
Безусловно. Вернее, я бы сказала "не накладывает", а, как
при сдирании коры с березы, обнажает личность человека у каждого
по-своему. Но думаю, что человек, который стремится остаться самим
собой, впитывает и перенимает лучшее по его разумению из окружающего
мира. И он, как многослойный торт "Наполеон", дополняет себя, а не
заменяет себя другой начинкой. Но, наверное, в основе своей мы все
остаемся все равно русскими, как бы мы не стремились стать похожими на
тех, кто нас окружает в этой стране. А каждая страна несет свою угрозу
уничтожить то важное, что мы, наверное, в тайне не хотим потерять.
Америка всех делает материальными, эгоистами, я бы даже сказала,
холодными и жестокими. В этом я убеждалась не раз. В Испании трудно о
чем-то говорить, потому что диаспора очень маленькая. Но здесь,
наверное, больше стремление не столько устроиться материально, сколько
показать, что ты что-то значишь.
Человек нередко
чахнет, когда его недооценивают, или же социальная среда с
невысокоразвитой культурой (в целом из-за комплекса
собственной неполноценности и попросту зависти) вовсе не дает
возможности показать себя и свои таланты, которые зачастую превосходят
«местные силы». Так человек искусства может и потерять себя.
Очень
многие в Испании не хотят, чтобы их приняли за ту часть русскоязычных –
русских или украинцев, которые приехали заработать и уехать. А здесь
очень большая прослойка таких людей, работающих на стройке, в домах. И
здесь создается некая психологическая ловушка от отсутствия информации у
среднего испанца. Всем русскоговорящим здесь приклеивают этикетки: либо
ты работаешь с тряпкой у господ - тех же русских или испаноговорящих,
либо ты просто приехал с гастролями и уехал обратно, либо замужем за
иностранцем. По-другому они нас не воспринимают.
А
потом испанцы очень не любят конкуренции. Мой бывший муж лишь подтвердил
мои опасения, когда сообщил, что национальный спорт в Испании вовсе не
футбол, а зависть. А во Франции, естественно, свой вариант. Там -
соревнования между бывшей аристократией старых русских и новых, которые
часто выдают себя не за тех, кто есть на самом деле.
Германия
очень интересна. Я там часто бываю, у меня там много друзей
литераторов. Они сидят, в основном, на пособиях и могут развернуться в
творчестве. И там совершенно другая диаспора, интеллигентная, в этой
стране интереснее быть писательницей. Так что каждая страна по-своему
меняет человека.
- А Вы сами менялись, переезжая из страны в страну?
-
Я, наверное, пыталась инстинктивно не поменяться, а усовершенствовать
себя путем вбирания того лучшего, что может дать каждая страна, но,
никак не меняя себя, не подстраиваясь, чтобы перестать быть русской.
Думаю, что я стала человеком мира. Я и не русская, и не испанка, и не
американка. Я немного того, другого и третьего, но все-таки с «прежним
сердцем из русского детства» и, конечно, с русской душой, и немалую роль
в этом сыграли балет и поэзия. На моей странице в Интернете есть фраза,
которая и определяет во мне самое сокровенное «Для меня нет большей поэзии, чем балет... А можно ли жить без поэзии?»
Оригинал публикации:
Окно в Россию
http://windowrussia.ruvr.ru/2014_02_10/Dlja-menja-net-bolshej-pojezii-chem-balet-A-mozhno-li-zhit-bez-pojezii-4482/
"Награды Россиянки" . «МК»-Испания 22 окт 2010. Публикация Анонс
Антология М.А.Г.И. «МАГИческое слово»
В Антологии стихи Елены Ерофеевой-Литвинской,
Светланы Дион (Президента М. А. Г. И.), Натальи Лайдинен, Леонида
Колганова, Евгения Степанова, Александры Крючковой, Ольги Моисеевой и
многих других поэтов и прозаиков из разных стран мира.
Спб, «Ретро», 2010.
|
|